Чуждый огонь не был каким-то новым, особенно приготовленным огнем, который сыновья Аарона, Надав и Авиуд, внесли в святилище перед лицо Господа. Это был обычный огонь, которым они пользовались в быту для освещения двора скинии и приготовления пищи. Главное отличие этого огня от священного состояло в том, что его зажег не Бог, а человек. Священный огонь, который использовался в ритуальном служении скинии и который горел на жертвеннике всесожжения, лампах миноры, и был основой для курения фимиама, сошел в свое время при первом освящении от Бога и он должен был постоянно, неугасая, гореть, так что священники должны были следить за этим. А огнем чуждым для Господа оказался огонь, который был получен людьми.

Причиной смерти Надава и Авиуда Господь называет огонь, который эти молодые люди внесли в святилище перед лицо Божие. Соответственно, значение святого огня должно быть настолько велико, что Бог ради сохранения символизма не пощадил даже жизни священников, допустивших ошибку при совершении ритуала курения. Чем же был так важен этот обряд, и каково его духовное значение?

Воскурение фимиама на жертвеннике курения являлось частью ежедневного служения священников и указывало на один из этапов Божьего плана спасения – принесение верующим духовного плода. И то, каким был этот плод в образе служения скинии, зависело не только от особого состава семян, составляющих курение, но и от огня, которым он зажигался.

Особое внимание Писание уделяет также кадильницам, в которых приносилось курение. Так в случае с Кореем и его сообщниками Господь дает Моисею следующее повеление: «скажи Елеазару, сыну Аарона, священнику, пусть он соберет кадильницы сожженных и огонь выбросит вон; ибо освятились кадильницы грешников сих смертью их, и пусть разобьют их в листы для покрытия жертвенника, ибо они принесли их пред лице Господа, и они сделались освященными; и будут они знамением для сынов Израилевых» (Чис.16:36-38). Но несмотря на то, что кадильницы, в которых горит огонь, могут быть освященными и неосвященными, они всегда принадлежат каким-то конкретным людям. Так в повествовании о чуждом огне говорится: «Надав и Авиуд, сыны Аароновы, взяли каждый свою кадильницу…» (Лев.10:1). Точно также сказано в отношении кадильниц сынов Корея и Аарона: «И сказал Моисей Корею: завтра ты и все общество твое будьте пред лицем Господа, ты, они и Аарон; и возьмите каждый свою кадильницу, и положите в них курения, и принесите пред лице Господне каждый свою кадильницу, двести пятьдесят кадильниц; ты и Аарон, каждый свою кадильницу» (Чис.16:16,17). Во всех случаях речь идет об индивидуальных кадильницах, несмотря на то, что кадильницы священников являлись посвященными на служение Богу. Поэтому самым подходящим значением для образа кадильницы, источающий дым фимиама пред лицом Господа, будет только сердце человека, изливающееся приятным ароматом хвалы пред престолом Бога. 

Очевидно, что каждый человек имеет собственное сердце, и приходя к Господу он не теряет своей индивидуальности. Но при этом его сердце может быть посвящено либо не посвящено на служение Господу. Тогда какое значение в данном контексте имеет огонь, который горит в сердце человека? Конечно же, это любовь, благодаря которой плоды, дела человека, могут стать приятным благоуханием Господу. Подобно тому, как без огня фимиам не может источать аромат, так и наши жертвы, приносимые Богу без любви, не будут иметь никакой ценности, «ибо доброхотно дающего любит Бог» (2Кор.9:7). 

Но ведь и любовь тоже бывает разной. В этом мы смогли убедиться на примере Надава и Авиуда, которые принесли пред Господа чуждый огонь. Чем же их огонь не угодил Богу? Были ли он другого качества или обладал другими свойствами? Отнюдь, нет. Иначе бы священники не перепутали бы его с огнем, который зажег Бог. Единственным отличием человеческого огня, как мы уже сказали, было в причинах его возникновения. Если причиной горения святого огня был Бог, то чуждый огонь своей причиной имел человека. Таким образом, мы имеем сразу два огня, две любви, которые могут стать движущей силой в нашем служении Господу: причиной одной любви является сам Бог, а причиной другой – человек, его личные мотивы. Любовь, причиной которой является Бог, имеет цель прославить Бога. Причем, не только устами или языком, а всем нашим сердцем. Такая любовь может появиться в сердце того человека, который посвятил себя Богу и ищет исполнения Его воли для Его славы. Во втором случае любовь человека к себе и желание прославиться может вести к тому, что он будет служить Богу не по причине сильного желания исполнения Его воли, а ради собственных целей, как например, получение славы или почета, получение церковной должности и т.д. А так как человек будет служить Богу из-за себя, то такое служение будет не угодно Богу.